Развитие нового клуба бизнес-ангелов в России: практический опыт (часть III)

Профессор и бизнес-ангел Эдуард Фияксель о проблемах интеллектуальной собственности и коммерциализации проектов

Зависть как тормозящая сила прогресса

Большой камень преткновения в том, что руководство НИИ и вузов не хочет видеть коммерциализацию проектов. Почему? 

Причин много. 

Для них научно-технический потенциал – предмет гордости, а не товар. Потом: вузы привыкли к госсредствам и грантам, а не к сомнительным вливаниям «извне». 

Собственно, коммерциализовать подчас нечего, потому что коммерческой составляющей в проектах нет – только научная. 

Руководители боятся сотрудничества с частным инвестором: это же покушение на научный потенциал! А что если сотрудники массово перейдут в коммерческие структуры?! Так они думают. 

А в целом причины можно свести к одной. О ней все знают, и зовется она «зависть». Если какой-нибудь завотделом узнает, что какой-то там предприниматель, вчера еще работавший у него младшим научным сотрудником, завтра на каком-то непонятном проекте заработает больше, чем он, – все, это невыносимо! Всех инноваторов-предпринимателей гнать в шею – не нужны!

Я, конечно, утрирую, но это очень и очень серьезно. 

Чего у разработчиков нет…

Авторы проектов не имеют очень многого. У них нет ни средств, ни условий для коммерциализации проекта. Мало кто реально желает заниматься коммерциализацией – хотя бы по той простой причине, что у них мало или вообще нет предпринимательского опыта. Да и с правами на интеллектуальную собственность по-прежнему многое не ясно.

Чтобы потянуть серьезный проект, нужна команда. Это не все понимают. Команды иногда создают, но – из ученых. Команда ученых способна создать научный отчет, сделать открытие, но монетизовать проект она не сможет. Эти люди просто не сумеют договориться с инвестором. 

Почему? Да потому что проект для них – их дитя. Разве можно продать своего ребенка? 

Никогда! «Подумаешь – деньги! Да я и без них обойдусь!» 

…а что могло бы быть, но…

В прошлом году принят федеральный закон №217 о создании малых инновационных форм на базе вузов и праве на интеллектуальную собственность. Я оптимист и верю, что наши законодатели когда-нибудь доработают этот закон до уровня, когда он заработает. Пока же он поддерживает «пыльную полку» для проектов в нетронутом виде.

«Автор проекта имеет возможность – если захочет руководство вуза – получить премию. Это его право, но не обязанность». Это первый нонсенс.

В одной компании, с которой я общался, за внедренное рацпредложение платят премию. Сумма «умопомрачительна»: 1 000 рублей. А потом спрашивают: почему у нас за последние пять лет в двадцать раз снизилось число рацпредложений? Когда я узнал про тысячу рублей, я подумал: «А почему только в двадцать? Почему не дошло до нуля?» 

Не заинтересовав автора, вы ничего не получите. 

А второй нонсенс в моей голове вообще не умещается. Тот бедный инвестор, который вложил деньги в проект (хочется сразу спросить: не под пытками ли?), не имеет права его продать! 

Родину продать нельзя – проект тоже. Про Родину я понимаю, про проект – ну никак! Он же вложил деньги! Почему он не может хотя бы свою долю перепродать?! 

Необходимо законодательно разрешить научным организациям (1) передачу авторам прав на некоторые объекты интеллектуальной собственности, (2) выкуп авторами прав на ИС, (3) оформление сотрудниками прав на ИС, (4) продажу инвесторам прав на ИС. 

И вот это пока в законе №217 не определено.

А для частного венчурного капитала приоритетна собственность, а не лицензия на нее.