Marchmont blog
По итогам двух первых месяцев года фонд «Петербургская политика», Российская академия народного хозяйства и государственной службы при президенте России и «РБК daily» составили рейтинг инновационной активности регионов. Первые четыре почетных места заняли Красноярский край, Томская и Новосибирская области, а также Татарстан.Первой мыслью после того, как я ознакомился с рейтингом, было: «До чего ж любопытная картинка! В тройке лидеров сибиряки! И замыкает группу волжский Татарстан».
Вообще, по моему мнению, определять, кто из 83 субъектов Федерации наиболее продвинутый, – задача не из простых. В первую очередь потому, что, конечно, при составлении любого рейтинга опираются на объективную экономическую статистику, инвестиционные индикаторы и прочие поддающиеся проверке и контролю данные, но также присутствует и сугубо субъективный, эмоциональный фактор.
И тем не менее очевидно, что текущий рейтинг недвусмысленно обрисовывает значимость Сибири как одного из лидеров в движении России к инновационной экономике. Можно спорить по поводу объективности верховенства Красноярского края над Томской и Новосибирской областями (все-таки, одно лишь проведение экономического форума – вряд ли весомый повод назвать регион номером первым), но общая картина ясна.
Возможно, такой рывок Сибири психологически обусловлен независимым характером сибиряка. Я вспоминаю одну свою встречу несколько лет назад на борту рейса Москва – Новосибирск. Разговорился с женщиной-экономистом, примерно моего возраста. Она учила экономику в Новосибирске еще в советские годы, и по времени это совпало с годами получения мною моего собственного экономического образования в Соединенных Штатах. Мы поделились друг с другом воспоминаниями, записями. И я был шокирован: я понял, что, оказывается, они в новосибирском вузе в середине 80-х проходили во многом те же материалы по реалиям рыночной экономики и изъянам плановой системы, что и я в аудиториях Стетсонского университета!
И тогда я понял, что сибиряки были далеки от Москвы, Госплана и прочих советских экономических органов не только географически, но в какой-то мере и культурно. И эта независимость, распространившаяся в отдаленных уголках СССР, с развалом Союза и открытием страны как нового игрока на мировой экономической арене благодаря технологиям только укрепилась. Эта женщина-экономист рассказала мне, что книги, которые они в 80-е годы открыто читали в Новосибирске, в Москве были в «черных списках». В столице знания, что сибиряки свободно получали у себя дома, к распространению преподавателями не допускались.
Тогда я был просто потрясен. А сегодня нет абсолютно ничего удивительного в том, что Сибирь – один из первопроходцев в России. Почему? Да потому что подлинная инновационная экономика – это экономика, подталкиваемая инициативой снизу. Края и области, позволяющие своим молодым предприимчивым инноваторам расти, развиваться и богатеть, естественным образом возглавят движение к национальной инновационной экономике.
Любой экономист в любой стране продемонстрирует вам важность макроэкономических стратегий, проводимых государством для реализации крупномасштабных приоритетных национальных проектов. Это очевидно, и важность эта подтверждена историей: в числе результатов старт космической гонки, первый орбитальный полет человека, первая высадка на Луну. Такие программы, безусловно, ускорили прогресс человечества. Но макроидеи и нацпроекты сами по себе недостаточны для того, чтобы получилась инновационная экономика. Они должны подкрепляться инициативой отдельных личностей, с самых низов предлагающих свои решения конкретных обусловленных рынком задач.
Вот поэтому мне и не кажется удивительным, что три главных фигуранта нынешнего рейтинга фонда «Петербургская политика», Российской академии народного хозяйства и «РБК daily» представляют Сибирь. Я уверен, что регион создаст свой аналог Кремниевой долины – мощную кластерную систему инноваций. И надеюсь, из всего этого получится свободное взаимодействие между городами региона, как это имеет место быть в США; ведь та же Кремниевая долина территориально растянута очень сильно, но все ее базовые структуры взаимоувязаны человеческим капиталом, инфраструктурой, государственными и частными программами. Хочется увидеть подобное и в Сибири.
Включение в рейтинг Татарстана весьма для меня отрадно, потому что я убежден, что регион вполне заслуживает этого. Я лично был свидетелем всех тех усилий, что республиканское правительство прилагало к созданию технопарка «Идея», технополиса «Химград», ИТ-парка. Эти макроэкономические проекты – к числу которых, безусловно, относится и развитие ОЭЗ «Алабуга» – привлекли инвесторов, причем не только представителей зарубежных обрабатывающих отраслей, но и финансовых инвесторов. Появление Фонда чистых технологий РТ недвусмысленно позиционирует Татарстан как один из регионов, стремящихся привлекать финансы в «чистые» и высокие технологии.
Это вовсе не означает, что другие потенциально привлекательные инновационные кластеры России, в частности, формирующиеся в Московской, Ленинградской, Нижегородской, Самарской областях, отстают в скорости роста от указанных выше. Я думаю, у них потенциал не ниже – просто они не столь агрессивно продвигают себя и недостаточно демонстрируют этот потенциал. Они просто не попадают на «радары» глобальных инвесторов. Чего нельзя сказать о лидерах рейтинга – сибирских регионах и Татарстане. Благодаря присущей им от природы независимости сибиряки стараются активно, без посторонней помощи заявлять о себе. То же самое относится и к Татарстану: лично знаю, как в течение минимум пяти лет республика стучится во все двери, используя для этого всевозможные торгово-промышленные палаты в США, Великобритании, других странах, в Москве, и ее представители стремятся найти контакты с бизнес-ассоциациями по всей планете. Это создало Татарстану определенный имидж прогрессивного региона – вполне заслуженный имидж. Полагаю, что в ближайшие несколько лет нынешние «скромники» будут действовать точно так же – они должны действовать точно так же.
