Развитие нового клуба бизнес-ангелов в России: практический опыт (Часть II)

Э. А. Фияксель, д. э. н., профессор, зав. кафедрами венчурного менеджмента и маркетинга НФ ГУ ВШЭ; президент ассоциации бизнес-ангелов «Стартовые инвестиции», продолжает размышления на тему финансовой поддержки российской инноватики.

О вспоможении Иван Иванычу

Безусловно, мы не филантропы, монетизация стоит у нас на первом месте. Но мы понимаем: чтобы нам заработать на этих проектах, нужно их создать и их развить. На это уходит не классические три-пять лет, а все восемь-десять лет, потому что бизнес-ангел начинает «вынянчивать» этот проект с самого начала – как правило, с предпосевной стадии, когда должны работать другие механизмы (или «три Ф», или грантовые программы). 

Я член жюри Фонда Бортника. Когда в нем из девяти человек шестеро ученые, и лишь трое имеют отношение к предпринимательству, часто слышишь такие фразы: «Ну что вы! Иван Иваныч – такой заслуженный ученый, как же ему не дать денег?» или «Вы знаете, с точки зрения науки это очень интересно! Надо профинансировать». А речь идет о проектах, которые должны быть коммерциализованы. 

Пока не будет наоборот – шестеро предпринимателей, а трое ученых, а еще лучше не ученых, а организаторов науки, – до тех пор Фонд Бортника будет работать с той эффективностью, с какой он работает сегодня: один к двадцати. А можно было бы поднять до одного к пяти.

Пчеловодов много, инноваторов…

Разговоры о том, что проектов у нас много, – это заблуждение. Речь в основном идет о фундаментальных исследованиях. Проектов, имеющих коммерческий потенциал, очень немного. В целом качество проектов очень низкое.

На основе данных наших четырех региональных министерств и собственной информации мы проанализировали количество малых инновационных предприятий в Нижнем Новгороде. Получилось около 200 предприятий, в полной мере отвечающих критериям инновационности. А в таком городе, как наш, таких предприятий должно быть несколько тысяч. 

При этом вам власти легко скажут, сколько у нас торговых предприятий, сколько пчеловодов и садоводов.

Это очень прискорбные цифры. Предприятий создается много, но, как правило, больше трех лет никто не живет, поскольку не преодолевает одну из «долин смерти» – пропастей в финансировании ранних стадий.

О лишней щуке и «боковиках»

Вторая проблема – трансляционный барьер. У нас не трио «лебедь, рак и щука», как в традиционной сказке, – у нас квартет «лебедь , рак и две щуки». Одной уже мало. 

У инвестора свой взгляд, у инноватора свой, а менеджера или предпринимателя либо нет совсем, либо он, подобно Змею-Горынычу, с тремя головами и смотрит в разные стороны. Понять друг друга они не могут; каждый думает об одном: как бы его не обманули. И при этом еще надо успеть обмануть другого. 

К числу проблем относится также высокий уровень недоверия к идее коммерциализации у руководства вузов и НИИ. Им Академия наук велит заниматься фундаментальными исследованиями, а то, что сработано «налево» - это частные дела каждого. 

Почему, вы думаете, в Сарове так хорошо поднимаются инновации? А потому что там ВНИЭФ «боковиками» не интересуется, и изобретателям идти некуда, кроме как в лапы «акулам капитализма» – к бизнес-ангелам. И это хорошо, что эти «акулы» есть. Иначе идти изобретателям было бы вообще некуда. 

Когда я был в Финляндии, я спросил, кто у них работает резидентами бизнес-инкубатора. Я-то думал: как у нас – мальчишки. Ан нет: там работают солидные сорокалетние мужчины, потрудившиеся в крупной фирме. Потом у них родился какой-то проект, но проект этот был отринут материнской компанией. Тогда эти люди все бросили и понесли свой проект в бизнес-инкубатор. И таких больше 70% (от общего числа резидентов БИ). 

Так что то, что происходит в Сарове, – это нормально.

А в НН ученые продолжают сидеть в академическом вузе и делать то, что им велят.

Сумасшедший предприниматель как биологический вид

Еще одна проблема: никто профессионально не готовит венчурных менеджеров. 

Я разделяю понятие «менеджер» на три категории. Есть менеджеры крупной компании, очень нужные и полезные, но – винтики в общем механизме. 

Есть владельцы малого бизнеса (не инновационного, а просто малого). Классический пример – малый бизнес в Германии: у вас есть пивная или магазинчик, этим занимались дед и отец, займутся и дети. Дает бизнес деньги на безбедную жизнь – и уже хорошо. Бизнес не расширяется, он всегда такой от поколения к поколению. 

И есть «сумасшедшие» предприниматели, не вполне понимающие, для чего они работают. Если спросить иного бизнес-ангела, сколько тот заработал (конечно, он ведь ради денег вкалывает, «мироед этакий»!), он будет рассказывать… сколько он вложил. Он не знает, сколько он заработал! Да это его не очень и интересует. Он ест, пьет, занимается любимым делом.

У нас предприниматель – ругательное слово. А ведь это просто предприимчивый человек. Это человек, цель жизни которого – создавать новое. Он живет работой. Отправь его на пенсию – он загнется через три месяца. 

Это определенная категория людей. Но их надо готовить. Кто-то может «разбудить» свои гены, кто-то нет. Поэтому надо профессионально готовить венчурных менеджеров. И пока не будет системы подготовки, некому будет коммерциализовать самые замечательные проекты. 

Бизнес-ангел как инвестор командоориентирован. Он вкладывает в людей, которые могут поднять проект. Но и к этому надо инвестора готовить.

Развитие нового клуба бизнес-ангелов в России: практический опыт

Э. А. Фияксель, д. э. н., профессор, зав. кафедрами венчурного менеджмента и маркетинга НФ ГУ ВШЭ; президент ассоциации бизнес-ангелов «Стартовые инвестиции»

Прежде чем коснуться темы практического опыта нашей Ассоциации бизнес-ангелов, необходимо дать классификацию венчурных инвесторов.

Вокруг этого много споров. Безусловно венчурными инвесторами всегда считаются венчурные фонды, почти безусловно – бизнес-ангелы или частные инвесторы. (Кстати, между понятиями «частный инвестор» и «бизнес-ангел», как говорят в Одессе, «две большие разницы».) И, наконец, корпоративные венчурные инвесторы. Здесь тоже много споров, но я склонен относить и их к венчурным инвесторам.

С этой классификацией тесно связано понятие так называемой «инкубационной пропасти» или «долины смерти»: на продвинутые стадии проекта приходится львиная доля финансирования, а на посевные и стартаповские – почти ничего. Кроме бизнес-ангелов.

От обвинений в сектантстве до статуса Венчурного партнера РВК

Наше некоммерческое партнерство «АБА «Стартовые инвестиции» создана в 2006 году. Процесс регистрации проходил очень сложно. Понятие «бизнес-ангел» для наших регистрационных служб было сродни красной тряпке для быка. Нас отправляли в комитет по теологии, чтобы разобраться, что за секту мы хотим открыть. А еще нас называли просто жуликами, которые хотят кого-то обмануть.

Но зарегистрировались. В том же году стали соучредителями НП «Национальное содружество бизнес-ангелов» (СБАР), а в 2009 году – Национальной ассоциации индивидуальных венчурных инвесторов (бизнес-ангелов) (РНАБА). В этом году Ассоциация стала Венчурным партнером Фонда посевных инвестиций ОАО «РВК».

Должен сказать, что объединения бизнес-ангелов создавались и до нас. В 2003 году два объединения бизнес-ангелов были созданы в Москве. Но все они претендовали на роль национальных. Мы же пошли классическим путем, выстраивая региональную ассоциацию бизнес-ангелов, и все время ратовали за то, что такие ассоциации нужно создать в каждом регионе, а затем их объединить в государственную и влиться в европейскую ассоциацию и далее в европейское сообщество бизнес-ангелов.

Много приходится ездить по стране, агитировать, рассказывать, пропагандировать. И действительно, в результате этого было создано несколько ассоциаций.

«Бизнес-ангелы, как и убийцы, серийны»

В нашей стране всегда легче было просто проделать в трубе «дырку», вставить «крантик» и заработать 100% годовых. Какой там хайтек? Какой венчурный бизнес? Здесь все тогда было венчурным бизнесом. Знаете ведь: есть места, где вставишь в землю палку, и сразу вырастет дерево.

Но теперь, в кризис, я думаю, настало наше время.

С одной стороны, сокращается финансирование венчурных фондов, и это плохо. А с другой, появляется достаточно много людей, которые успели монетизировать свои активы, и сейчас в традиционный бизнес они вкладывать уже не могут, потому что мало ниш, которые приносят достаточную прибыль.

И вот эти люди, сделавшие деньги кто где смог, присматриваются к хайтеку – и это хорошо. Все-таки бизнес-ангельское движение должно быть массовым. В США в разные годы, по разным оценкам, было от нескольких сот тысяч до миллиона действующих бизнес-ангелов. Инвестиции в год составляли 30-50 млрд долларов. В Европе бизнес-ангелов около ста тысяч, инвестиции поменьше.

Я видел отчеты, в которых говорится, что у нас в России бизнес-ангелами инвестируется в год до 250 миллионов. Вранье полное: максимум 5-10 миллионов. Да, ЧАСТНЫЕ инвестиции могут быть и порядка 250 миллионов, но это не «ангельские» инвестиции. Это когда человек с деньгами покупает компанию и в нее инвестирует. Он не сериен. Бизнес-ангелы – как и инноваторы, как и убийцы – всегда серийны. А частный инвестор может просто отхватить кусок, утащить его в «нору» и долго его жевать.

Для бизнес-ангела, так же как и для венчурного фонда, очень важно выйти из проекта и профинансировать много проектов, потому что соотношение успешных от общего числа проинвестированных проектов – два к десяти. У людей образованных и опытных в этом деле «за душой» у каждого больше десятка проектов. И это правильно, профессионально.

Клуб единомышленников

Наши «ангелы» – сегодня их десять в Ассоциации – сильно отличаются от других, классических. У каждого за плечами команды из десятков и сотен людей, профессионально занимающихся выращиванием инноваций. Поэтому наши десять могут дать фору многим другим ассоциациям.

Ассоциация выстроена по принципу клуба единомышленников. Основная наша цель – объединение ресурсов; не только монетизация, но и возможность обмена мнениями, взаимообогащения. Мы занимаемся обучением предпринимателей, безвозмездной помощью инноваторам, помогаем им делать бизнес-планы, помогаем им получить инвестиции из других источников, выступаем как партнеры других инвесторов, в частности, венчурных фондов. Спектр широк.

Наша работа была оценена. В прошлом году я получил звание «Лучший лидер группы бизнес-ангелов России» и был номинирован для участия в стамбульском конкурсе Европейской ассоциации БА в апреле этого года.

«Настоящих буйных мало, вот и нету вожаков!»

Мы стараемся работать и общаться со всеми, кто действительно хочет что-то сделать, чтобы экономика России была инновационной. Например, с Российской ассоциацией венчурных инвесторов, существующей с 1995 года, или фондом Quadriga, созданном в 1993 году, или Фондом Бортника.

Но не всегда все складывалось. Когда я начинал говорить, что у нас просто нет реальных частных инвесторов и выпало целое звено, мне не верили. Сейчас это понимают все: без бизнес-ангелов инновационную экономику не построить.

Более того, во всем мире бизнес-ангелам изначально помогает в том числе и государство: в вопросах создания, в налоговых льготах. У нас же налогообложение «тройное», особенно если вы инвестируете в венчурный проект.

На сегодняшний день это движение только началось. Бизнес-ангелов – осознанных, понимающих, кто они есть, – не больше двух сотен. И пока они не будут исчисляться десятками тысяч, пропасть непреодолима.